Нежный и светлый ангельский лик
Белоснежной щекою к бесу приник.
В любовь чистейшую в небесных глазах
Впивается острыми иглами страх.
И лёгкая дрожь не уходит из тела:
Нежней и опасней любви не имела.
По чёрным волосам его прозрачной рукою
Она проведёт. Ей не нужно покоя.
Ей нужен лишь он, что скрыт и порочен
Кто с детства был судьбою испорчен.
Своею любовью пугает и манит
То страстно прильнёт, то молча отпрянет.
Боится открыться ей полной душою,
Но хочет и тихо зовёт за собою.
Пугающей бездной их разность природы,
Бледнеет пред ликом совместной свободы…
А ради любви они многое бросят,
Она хоть чиста, но нимб свой не носит.
Призналась, смирилась, что изгнана с неба,
А чувства как крылья избавят от гнета.
Он хоть и не очень умеет любить,
Но жарко стремиться былое забыть.
Готов как ребёнок учиться теплу,
Стать лучше и чище и ближе к добру.
***
Он в тёмной природе был порождён,
Заботой, добром и теплом обделён.
Но, наверное, что-то пошло не по плану:
Он не хотел относить себя к клану.
Быть может, с рожденья чуть-чуть человечности
В нём жило всегда, но не скроешь от вечности
Свою теплоту и душу мятежную.
Увидел однажды её, белоснежную.
***
Она окружённая блеском травы,
Задумчиво пальцем касалась воды.
Волшебною свежестью воздух светился
И он ослеплённый ей остановился.
Казалось, светилась не только она, но и крылья
Небрежной лазурью накидка не скрыла
Фигуры совершенства и линии тела
Она лишь подчеркивала то, что лелела…
Россыпь волос её, блик серебра
Игриво скрывала как тайну трава
Плечико нежное смутно виднело
Ведь локоны шёлком объяли его…
Она напевала и бархатный голос
Сродни ручейку слух лесов умилял.
Природа любила её каждый волос
А ветер их нежно-отцовски трепал…
***
Затаив дыханье, он долго смотрел
Очнувшись, приблизиться к ней захотел…
Шёл, очарованный бесшумно ступая,
Небрежно рукой ветви ив убирая.
Словно боясь, что исчезнет виденье,
Он крался, цепляясь за тонкость мгновенья.
Хотелось ему хоть на миг, но продлить.
Гармонию он понимал , как любить.
Сердце, взметнувшись к самому небу
Парило и таяло в роскоши света…
Душа, встрепенувшись, к ней устремилась,
Доверчиво нежности, чувствам училась…
Всё ближе и ближе он тянется к святу
Не больше трёх метров и нету преграды
Мурашки по телу и дрожь сотрясает.
Себя здесь неловко он ощущает.
***
Не может мгновенье часами продлиться.
Их встреча обязана тотчас свершиться.
Наблюдателя тихого будто приметив,
Она замерла вся в сияющем свете…
Напряженно боясь, она повернулась
Вздрогнув, отпрянула и встрепенулась
Невинный испуг в глазах заметался.
Он робко шагнул к ней, себя засмущался…
Небесная девушка в дерево вжалась
Готовясь к плохому, дрожала, боялась…
Бес медленно сел на траву перед нею,
Затаив дыханье, шевельнуться не смея.
Обречённо глаза голубые закрыла,
Он зла не хотел её, и сердце заныло,
От мысли, что ужас невольно внушает.
Ему обратиться к ней это мешает.
В лесу тишина. Замолкли все птицы.
Она, ожидая, что что-то случится,
Помедлила чуть, и глаза приоткрыла.
Странность ситуации её удивила :
Он улыбался, любуяся ею
Но чувств своих боле сдержать уж не смея
Душой улыбнулся, приметив, что всё
В нём в это мгновение переменилось
Милее и чище стало лицо,
И нечто иное в нём возродилось…
Секунду промедлив, счастливо и гордо
Слеза непривычная быстро скатилась…
Ангел смутившись, свой страх пересилив,
К нему обратилась и имя спросила.
Робкая речь в разговор перешла.
Бес стал смелее и вот уж они
Беззаботно болтая о вечных делах,
Забыв про страх, остались одни.
Солнца сияние и плеск ручья,
Шорохи листьев и песнь соловья,
Ангельский голос нежный и чистый,
Бархатный его бас вместе слились.
А после знакомства, он вмиг подытожит,
Что больше в «гадюшник» вернуться не может.
Не вынесет подлого общества смерды.
Надежда одна - что она не отвергнет.
И сам, удивляясь, как раньше он жил,
Бес словно прозрел: « Я её полюбил!».
А годы потраченные – это плата,
За взгляд на неё, что драже и злата…
А где они щас? То тайна…Секрет..
Всё кануло в лету сакрально…
Быть может мы так появились на свет?…
Ответ нам не дан изначально…